Проблемы литератур Дальнего Востока

476 Проблемы литератур Дальнего Востока различные символические элементы в тексте 10 , А. Ф. Троцевич показывает, что в соответствии с классическим романом-сном в произведении «даны два про- странства — истинной реальности и мира заблуждений» [17, c. 62], однако ми- молетными в рассказе оказываются именно истинные ценности, «с реальностью же связан суетный мир страстей». Внезапность «пробуждения» приходом теле- граммы — еще один буддийский элемент. Однако традиционные представления скорректированы современным прагматическим миром [17, c. 63]. Таким образом, здесь можно говорить о «перевернутой» модели сюжета «путешествие во сне»: в каком-то смысле герой живет во сне, пробуждаясь к на- стоящей жизни только во время путешествия. Однако эта подлинность жизни одновременно оказывается иллюзорной и недоступной для главного героя, ом- раченного искаженными ценностями мира. Возможно, это тоже своего рода сня- тие оппозиций. Примечательно, что автор указывает на слабость центрального персонажа еще на первых страницах произведения, когда герой вспоминает, как скрывался от призыва во время Корейской войны: долгое время он провел в «зад- ней комнате», куда его поместила мать. Обратим внимание на символику: в стра- нах китайской ойкумены замкнутое пространство — пространство инь , то есть оно связано с женщиной. Вспомним устойчивое поэтическое выражение токсук конбан ( 獨宿空房 , «пустая комната, в которой я сплю в одиночестве») — символ женской тоски в разлуке с милым, часто встречающееся в корейской традицион- ной поэзии. Здесь такое место становится пространством героя. Можно вспом- нить минимум два других примера из литературы ХХ в., где ассоциация героя с таким пространством указывает на его несостоятельность (иногда и в прямом смысле физиологическую): рассказ Ли Сана ( 이상 , 1910–1937) «Крылья» ( Нальгэ , 날개 ) и рассказ Хван Сунвона ( 황순원 , 1915–2000) «Трактовка чисел» ( Сутчап- хури , 숫자풀이 ). Неслучайно в рассказе Ким Сынока также герой признается, что, прячась в комнате, он занимался рукоблудием, словно активизируя мужское начало в себе. Тем самым, герой изначально обладал зависимой природой, и его стремления молодости были иллюзией. Рассказ нашел мощный отклик среди читателей. В 1967 г. он был экранизи- рован. Оба произведения (литературное и кинематографическое) были положи- тельно восприняты аудиторией и оказали влияние на развитие художественной традиции. Исследовательница современной корейской прозы И. В. Цой пишет, что они «были не случайностью, а неизбежным результатом экспериментирова- ния, которое вылилось в рождение новой культурной волны» [18, c. 633]. 10  Важную роль в произведенном исследовательницей анализе играет название городка — Мучжин, что значит «туманная переправа». Туман — один из ключевых знаков омрачения. От- метим, что именно словом «Туман» называет свою экранизацию режиссер Ким Суён ( 김수영 , 1929–2023), поставивший фильм по произведению Ким Сынока. С нашей точки зрения, «гово- рящим» является и второй элемент названия: переправа. В литературной традиции любая во- дная переправа являлась символом любовного соединения, и эта символика неоднократно под- держивается в тексте. Признание героев происходит на мосту, а их свидание — на волнорезах.