Проблемы литератур Дальнего Востока

42 Проблемы литератур Дальнего Востока вел это сочетание как «ты говоришь мне» [6, с. 257], и хотя это тоже неверно, но и не усложняет исходную фразу. В переводе Н. А. Орловой эта фраза дается как «следовать Дао», а в комментарии дается пояснение «выражение из “Кано- на перемен”, в данном контексте не только означающее совершенство пейзажа, соответствующего Пути-дао, но и предполагающее “одинокий возврат” ( ду-фу 獨復 ) на родину» [3, с. 83]. Это несколько излишняя трактовка, усложняющая простой вопрос. Мы обычно говорим, что академической традиции интерпретировать ки- тайскую литературу, отслеживая все источники и соединяя ее с историей, куль- турой, психологией и философскими концепциями древних китайцев, придер- живался основатель современного российского китаеведения В.М. Алексеев. Его последователи также в основном придерживаются этой традиции. Когда автор данной статьи только начал заниматься русским китаеведением/литературой, в одной из статей, посвященных комментированию сравнительных исследова- ний Алексеева китайской и западной поэтики, он написал: «Теория древнеки- тайской литературы представляет собой сложный предмет для изучения; когда теоретики разных эпох и относящиеся к разным школам рассуждают о вопро- сах литературы, даже используя одни и те же термины и повторяя похожие сло- ва, смысл, который они в них вкладывают, может значительно отличаться. Если с одной точки зрения сопоставлять множесто меняющихся вещей, то неизбежно допустишь ошибку. Например, В.М. Алексеев в его ранней монографии, посвя- щенной “Поэме о поэте” Сыкун Ту, заметил одну литературную концепцию — “Дао — поэт”. Использование этой концепции для объяснения теории поэзии школы Сыкун Ту изначально было неплохой идеей. Однако если рассматривать ее как формулу и применять для объяснения позиций всех старых литераторов, то сложно будет избежать усматривания в этом упорства в заблуждениях. Срав- нивая Сун Ляня с Буало, В.М. Алексеев посвятил целый раздел китайской кон- цепции “Дао — поэт” (здесь «дао» понимается как «дао природы, естественное дао», Чжуан-цзы . — Примеч. авт. ). И потом он написал: “…если под nature раз- уметь цзыжань , то точка зрения Буало на древних как на исповеданную природу и естественность китайцам весьма свойственна. Тогда Сун Лянь есть исповед- ник идей Буало (за три века до него)”» [9, с. 278]. Мы говорим, что «дао» в ли- тературной теории Сун Ляня — это Дао конфуцианских феодальных мудрецов. К тому же Сун Лянь в своей работе «Ответ на письмо студента сюцая Чжана по вопросу о поэзии» говорит о том, должен ли поэт учиться у предшественни- ков и как должен это делать, и он не касается того, о чем говорил В.М. Алексеев: «…к самоестественности возвращается поэт… в диком вдохновении… дао — послушное следование природе» и т. д. (сам Алексеев говорил, что это — точка зрения Чжуан-цзы . — Примеч. авт. ). Слова Алексеева можно назвать бесцель- ными и уклончивыми. Это говорит о том, что не следует использовать твердо определенную формулу для объяснения точек зрения литературных критиков разных эпох и направлений» [10, с. 413]. Н. А. Орлова тут допускает подобную ошибку.