Проблемы литератур Дальнего Востока

413 4. Дальневосточные литературы в России и русская литература в странах ДВ и ЮВА… начинается с описания древнегреческого и римского мифологического персо- нажа Фавна (Фавон). Дыханье Фавна — это зефир [18, c. 556–557, 663]. Зефир упоминается в эпосе Гомера. В девятой песне «Илиады» есть следующее опи- сание: Словно два быстрые ветра волнуют понт многорыбный, Шумный Борей и Зефир, кои, из Фракии дуя, Вдруг налетают, свирепые; вдруг почерневшие зыби Грозно холмятся и множество пороста хлещут из моря… [25, с. 176]. Однако в последующие эпохи Зефир представляют не таким порывистым ветром, а скорее мягким и теплым. В 1742 г. М. В. Ломоносов в «Оде на день восшествия на Всероссийский престол Ея Величества Государыни Императри- цы Елизаветы Петровны» написал: «Душа ее зефира тише, и зрак прекраснее рая» [26, с. 85]. В третьем четверостишии «Весны» мифические фигуры высту- пают главными героями, которые танцуют и воспевают радость весны. В чет- вертом четверостишии появляются реальный мир и город Санкт-Петербург, который относится к миру людей и непосредственно к тому, кому написано стихотворение, — Львову. В пятом четверостишии поэт пишет о радующей глаз природе: злаки, небо, лес, вода — все это отражает счастливую жизнь Львова. Внимательно читая это стихотворение, кажется, что можно обнару- жить постепенный процесс перехода от вдохновения божественным к круп- ному плану природы, затем от крупного плана к малому фону — рукотворной природе (городу), а затем к миру человека. В пятом стихотворении «Весеннего воодушевления» автор тоже в начале говорит о магических образах, а потом о человеческих чувствах. Сравнивая стихи о весне двух поэтов, мы видим, что, хотя большие «поэтические смыслы» похожи, Державин делает акцент на чув- ственном удовольствии, в то время как Юань Мэй делает упор на осмысление жизни, Державин проявляет инициативу, а Юань Мэй наслаждается спокой- ствием. Среди произведений Юань Мэя много стихотворений об осени. В девя- том томе поэтического сборника «Домик отшельника в Цяншане» есть «Два стихотворения о проводах осени». В первом говорится: «Осенний ветер гонит осень, спрашивая, куда она хочет. Тени деревьев тонки, насекомые стрекочут ночь напролет. Аромат цветов сходит, вода остывает. С этих пор в душу за- кралась зимы грусть, наигрываю на цине “Ступая по инею”» [14, с. 201]. Во втором: «Стою со скрещенными руками, облокотившись на перила, в одино- кой обители все идет не так. Накрапывает дождь, гуси в спешке улетают. Хотя кленовые листья еще алеют, зелень листьев лотоса все тускнеет. Как можно осень — старика преклонных лет — из года в год отправлять прочь?» [14, с. 201]. В обоих стихотворениях есть отсылки к далекому прошлому, например «гнать осень» — образно «искусно ездить», «Ступая по инею» — старинная пьеса для циня , «грусть зимы» — образно «унылое настроение» и т. д. Выра- жение «Гнать осень» взято из энциклопедического текста времен воюющих