Проблемы литератур Дальнего Востока

359 4. Дальневосточные литературы в России и русская литература в странах ДВ и ЮВА… артиста». Поэтому в процессе «оттепельного» переосмысления сталинской эпо- хи сомнения в системе Станиславского выглядели вполне понятно. Заряженные такими исторически обусловленными настроениями советские специалисты, преподавая систему Станиславского в Китае, вольно или невольно примешива- ли к ней и драматическую концепцию Мейерхольда. Например, кто-то из уче- ных отметил, что в 1954 г., когда в Шанхайской театральной академии систему Станиславского преподавал советский специалист П. В. Лесли, такой метод, как натуралистическое подражание сценам из реальной жизни, был назван им не иначе как «топорным», что поставило китайских студентов в тупик [1, с. 209]. Своеобразная атмосфера в китайском обществе 1950-х гг. высветила ста- тус господствующей идеологии, что негативно сказалось на понимании идей К. С. Станиславского. Некоторые понятия в системе Станиславского, такие как «сверхзадача», «сквозное действие», «эмоциональная память» и др., в глазах ки- тайских драматургов могли сознательно сочетаться с политической атмосферой того времени, в результате чего приобрели поверхностное, узкое понимание. На- пример, понятие «сверхзадача» связывалось с пропагандой генеральной линии. Наше идеологизированное понимание системы Станиславского, став сильно усеченным, повлияло на последующий ее упадок в современном Китае. Ведь, как бы то ни было, а идеологизация замаскировала даже самые свежие идеи систе- мы Станиславского. В то время такая ситуация была характерна для восприятия всей русской и советской литературы и искусства в Китае, что после 1980-х гг. вызвало к ним равнодушие. В целом после образования КНР распространение идей Станиславского шло в ногу с тенденциями китайской культуры того време- ни. Это означало что признание системы Станиславского китайскими театраль- ными деятелями основывалось на глубоко осознанной идеологической потреб- ности. Но даже под влиянием той социальной атмосферы, из-за которой Китай в целом тяготел к Советскому Союзу, китайские драматурги в этой системе со- мневались. С одной стороны, это происходило потому, что оставалась неясной диалектическая связь между принятием теории К. С. Станиславского и продол- жением национальных традиций китайской драмы; с другой стороны, это было связано с идеологизацией системы Станиславского. Поэтому возник вопрос о том, согласуются ли такие понятия Станиславского, как «сверхзадача», «сквоз- ное действие», «общее сценическое самочувствие», «душевная жизнь роли» и др., с продвижением новых политических идей в современной китайской драматур- гии? Может ли такая система гарантировать правильность идеологической по- зиции китайской драматургии в сценической практике? Такого рода сомнения китайских драматургов в свою очередь рождали у них сомнения и в некоторых концепциях Станиславского, потому как основные принципы его системы бази- ровались не на идеологии, а на высоком искусстве. В этой связи можно вспом- нить события конца 1959 — начала 1960 г., когда под ярлыком «крупный, ино- странный, классический» в Пекине и Шанхае развернулась борьба с системой Станиславского. Позже, во времена «культурной революции», это переросло во всестороннюю и обстоятельную критику системы Станиславского.