Проблемы литератур Дальнего Востока

325 3. Пути развития китайской литературы в XX и XXI веках мир Фэн Мэнлуна» исследователь отмечает, что эпизоды этого романа «не про- сто усложняют сюжет, но обогащают его, дополняя и развивая основные идеи произведения. В итоге сюжет романа уже не представляется хаотичным набором небольших фантастических историй, а выстраивается в единое художественное целое, некую искусную ткань, вытканную мастерской рукой талантливого лите- ратора — Фэн Мэнлуна» [13, c. 493]. В общем-то, те же самые слова справедливы и для нового романа Лю Чжэньюня, тем более что в последнем, так же как и в ро- мане «Развеянные чары», «царит стихия сказочного бытия, рожденного как на- родной фантазией, так и авторской выдумкой» [13, c. 493]. Кроме того, в романе «Один день что три осени» звучит и буддийская идея перевоплощения. Напри- мер, сам гадатель Лао Дун, замечает Минляну: Я не такой человек, я тебя обманывать не буду. И это даже не для твоего блага, про- сто я забочусь о своей следующей жизни. Чтобы переродиться зрячим, мне необходимо совершать благие поступки [7, c. 48]. Д. Н. Воскресенский в статье «Буддийская концепция в китайской прозе и проблема художественности произведения», в частности, отмечает, что «уче- ние буддизма о поступках (проступках) и их результатах, иначе говоря, разго- вор о греховности и добродетели, а соответственно, и о воздаянии за содеян- ное определял развитие сюжетов многих произведений» [14, c. 208]. Однако тема кармы и реинкарнации у таких современных писателей, как Мо Янь и Лю Чжэ- ньюнь, иной раз развивается в неожиданном и даже абсурдном ключе. Достаточ- но вспомнить роман Мо Яня «Устал рождаться и умирать», в котором главный герой переживает целый цикл перерождений, которые ничуть не приближают его к пониманию того, что именно в этом мире является мерилом нравствен- ности и справедливости. Читая новый роман Лю Чжэньюня, мы видим, что не всякого человека может обрадовать перспектива переродиться в праведника, ко- торый в возрасте двадцати с лишним лет уйдет в монастырь. Некоторым гораздо приятнее было бы оказаться в следующей жизни при власти или при деньгах. Впрочем, подобные нестыковки еще ярче высвечивают морально-нравствен- ные портреты персонажей, чью моральную деградацию писатель представляет в свойственной ему юмористической манере. Обращая внимание на любовь Лю Чжэньюня к деталям, литературовед из Пекинского педуниверситета Цун Цзыюй говорит о том, что роман «Один день что три осени» можно назвать традиционным народным романом, и ста- вит его в один ряд с китайскими классическими романами, прелесть которых раскрывается в «деталях, которые может смаковать читатель» [15, с. 145]. В этой связи можно вспомнить, как в романе излагается суть одной из гадательных практик Лао Дуна: Гадание по костям подразумевало ощупывание формы двухсот шести костей клиен- та, что позволяло расписать всю его жизнь и предсказать судьбу. По словам Лао Дуна, за последние десятилетия он ощупал несколько тысяч людей, и этот опыт совершен-