Проблемы литератур Дальнего Востока

319 3. Пути развития китайской литературы в XX и XXI веках Помимо дядюшки писатель видел во сне и Хуа Эрнян , о чем он сообщает в первой главе: Не далее как прошлой зимой автор этих строк вернулся в родные края навестить родственников, и во сне к нему тоже явилась Хуа Эрнян, пристав со своей обычной просьбой рассказать ей что-нибудь смешное [7, c. 13]. При этом автор сообщает, что его шутка «прошла с большой натяжкой», и то, что Хуа Эрнян его не раздавила, «можно было считать за удачу» (см. под- робнее: [7, c. 13]). Дважды Хуа Эрнян снится главному герою романа, Минляну. Кроме того, Минлян неоднократно видит во сне умерших родственников и дру- гих лиц из потустороннего мира . Таким образом , можно констатировать, что сны с элементами мистики становятся одной из главных площадок, на которых разворачивается повествование романа. И хотя в этом приеме можно увидеть тяготение к сюрреализму, который стал активно использоваться китайскими пи- сателями в 80-х гг. ХХ в., не стоит забывать, что такие приемы, как европейский сюрреализм и латиноамериканский магический реализм, в случае с китайской современной прозой легли на почву более отдаленной по времени национальной традиции (см. подробнее: [9, с. 214]). В частности, мотив сна широко применялся в старинных китайских новеллах, например у того же Ляо Чжая. Как сообщает профессор Цзэн Сыи, «более чем в семидесяти [из пятисот новелл Ляо Чжая] затрагивается тема сна» [10, с. 127]. В статье Д.Н. Воскресенского «Даосские мо- тивы в художественной прозе Китая» мы находим мысль о том, что в китайской традиции сон «воспринимался не просто как психическое состояние человека, а как особая сфера жизни — некое инобытие, куда на время попадает человек» [11, с. 194]. При этом важно отметить, что самосознание героев в такого рода снах сохраняется. Например, в романе Лю Чжэньюня, герои, следуя традицион- ным китайским представлениям о снах, не только осознанно общаются с теми, кто им в этих снах является, но еще и следуют их советам в реальной жизни. Возьмем, к примеру, отрывок, в котором маленькому Минляну снится умер- шая мать. Во сне она умоляет сына о помощи, поэтому, проснувшись, мальчик прямо среди ночи следует за появившимся из ниоткуда голосом, который, как оказывается позже, принадлежал светлячку. В итоге Минлян находит свою мать, а точнее, ее истыканную иглами фотографию в соломенной хижине на краю го- рода. Затем уже взрослый Минлян видит сон, в котором ему является некая на- стоятельница Ма. Во сне он заводит с ней осознанную беседу и выясняет, что в свое время настоятельница Ма была тем самым светлячком, который помог ему спасти мать. На этот раз монахиня явилась к нему с просьбой отплатить до- бром за добро. Проснувшись, Минлян встает, берет такси и отправляется, куда ему было велено, чтобы исполнить просьбу монахини. Еще раз подчеркнем, что такого рода сны основываются на традиционном взгляде писателя на жизнь, на время и пространство. В одной из своих статей китайский исследователь Ма Бин, ссылаясь на слова Эндрю Плакса, говорит о том, что эстетический эффект такого