Проблемы литератур Дальнего Востока

278 Проблемы литератур Дальнего Востока Автобиография ХуШи более документальна и менее образна. Широкий план литературного выражения представлен лишь в первой главе-прологе «Помолвка матери». Остальные главы создавались по более строгим канонам исторического повествования. Будучи «человеком, имеющим гораздо более обширную истори- ографическую практику, нежели литературную» [3, c. 3], он избирает те события, которые способствуют формированию общественного человека, частная жизнь по большей части остается за пределами повествования. В плане лексического выражения ориентированность на читателя, «обнару- жение автора», продиктованные целями автобиографии, явно выражены у обо- их авторов. Они снабжают повествование ремарками, сносками с пояснениями, внутритекстовыми ссылками на другие главы, вводят обращение к читателю, тем самым разрушая «четвертую стену» и сближаясь с адресатом. Например, у Го Можо встречается отсылка к последующему тексту: «Об этом я еще скажу даль- ше» [2, c. 51], а также употребление вводной конструкции со значением «не стоит и говорить» и экспрессивной оценки «как странно» при заключениях и выводах, что соответствует духу старых повествовательных традиций. Стремясь к максимальной объективности, авторы вводят обилие цитат, до- кументы (дневник отца Ху Ши), а при отсутствии точного подтверждения сво- их рассуждений приводят слова «говорят», «по рассказам». В многочисленных рефренах «Помню…» герой предстает как личность, стремящаяся запечатлеть в своем сознании все стороны бытия. Формально автобиографии Го Можо и Ху Ши имеют точки соприкоснове- ния, которые указывают на их преемственность Лу Синю, а вместе с тем и под- верженность западному влиянию (наличие четко выраженной автобиографиче- ской интенции, личностное «я» в центре повествования, ориентированность на читателя, соседство в одном произведении документальных и художественных форм, ретроспекция, динамика развития личности), схожесть восприятия внеш- них событий и при этом тесной связи с традицией (отсылки к последующему тексту, цитирование древних канонов, охват масштабного времени). Очевидные сходства не исключают некоторых отличий в плане литератур- ного выражения: автобиография Ху Ши представляет собой по большей части документальную хронику, перечисление основных событий жизни, скупое на образные приемы; Го Можо, напротив, снабжает повествование яркими описа- ниями природы, окружающей обстановки и людей, вводит множество образных выражений, метафор, междометий и восклицательных знаков. По сравнению с древними и средневековыми образцами текстов о себе («По- слесловие Тай-шигуна» Сыма Цяня, «Жизнеописание Мастера Пяти Ив» Тао Юаньмина, «Автобиография Лу» Лу Юя , «Моления о своей судьбе» Тао Юань- мина и др. [20]), в структуре и содержании новой автобиографии произошли существенные изменения: многократное увеличение объема текста, появление цельной связной истории личности, детализация описаний, прорисованность внешнего фона, самоанализ и самокритика, постижение себя, рефлексия и само- рефлексия. Все это сближает китайскую автобиографию рубежа 1920–1930-х гг.