Проблемы литератур Дальнего Востока

225 2. Новые вопросы изучения классической китайской литературы… трубку в левой руке. Пред ним коленопреклоненный служитель, подносит ему картину с иероглифом «весна». Сверху есть один большой иероглиф «земля», под «землей» кре- стьянин возделывает землю. Надпись гласит: «Вспахал поле и ем». Слева горбатый желтый бык, с иероглифом «весна», чтобы поклоняться божеству — весеннему быку. В правой руке Ман-шэнь держит ветвь, в левой — красиво разукрашенную корзину, одна нога босиком. Сверху большой иероглиф «небо», человек сидит на «небе» с ногами, ест палочками из пиалы. Рядом с ним топор и плетеная корзина. Надпись гласит: «Опираюсь на небо и ем». Посередине два дракона играют с жемчужиной. В центре на- писаны 24 сезона на этот год, все это — картина встречи весны. Очевидно, что Небо не является для комментатора главным объектом изо- бражения. То, что на обеих картинах Ман-шэнь изображен с одной обутой ногой, а с другой — босой, является хорошим предзнаменованием, ибо если он изобра- жается обутый — это к засухе, босой — к наводнениям. Иконография Ман-шэня на картинах «Весенний бык» заслуживает отдельного разбора. Картина из собрания Государственного Эрмитажа, шифр ЛТ-4816 [10, с. 111, ил. 74], отпечатана в Янлюцине, тоже представляет собой календарь на 33-й год правления Гуан-сюя. Изображен полуобнаженный младенец в соломенной шля- пе с цветами; он сидит на иероглифе «небо», а не опирается на него, прямо по центру иероглифа, из-за спины и ног видны только самые кончики двух горизон- тальных и двух откидных черт. Ест палочками из пиалы, рядом стоит корзинка с едой и стакан с трубочкой. Комментарий из «Пояснений к грубым картинкам»: «Обработаешь поле, тогда получишь еду» [10, с. 111]. Картина из собрания Государственного Эрмитажа, шифр ЛТ-6019 [11] вы- полнена в новой типографской технике, внизу есть название типографии очень мелким шрифтом. На картине собран весь набор традиционных для няньхуа бла- гопожелательных символов. Сверху надпись: «Опираюсь на небо и ем. Счастье приходит с неба» ( 靠天吃 飯福自天來 ). Лист обрамлен рамкой, в клеймах изображения Восьми даосских бессмертных. Сверху большой иероглиф «небо» на фоне настоящего неба (об- лаков). На иероглифе изображения летучих мышей — символы счастья, по бо- кам — пылающие жемчужины. На иероглифе «небо» на откидной вправо сидит, облокотившись, юноша в брюках и куртке, без головного убора, типичный со- временник-горожанин. На откидной влево — дама в современных одеждах. Оба едят палочками; фигуры практически симметричны. Под иероглифом «небо» изображена группа божеств: сидит бог богатства Фу-син, по сторонам — бог долголетия Шоу-син и бог чинов Лу-син, двое юношей с опахалами и младенец с громадным персиком, символом бессмертия. Лу Синь подвел черту под спорами о зависимости человека от воли небес в эссе «Опираюсь на небо и ем», опубликованном 20 июля 1935 г. в девятом вы- пуске второго тома, выходящего раз в два месяца журнала «Тайбай» ( 太白 ) за подписью Цзян Кэ ( 姜珂 ). Позднее эссе вошло в сборник «Цецзе тин» ( 且介亭 雜文二集 ) [12, c. 361–362]. Русскому читателю сборник известен именно в транс- крипции заглавия, переведен не полностью [13, с. 291–391].