Проблемы литератур Дальнего Востока. Часть 2

Дальневосточные литературы в России и русская литература в странах Дальнего... Issues of Far Eastern Literatures. Vol. 1 59 лису» (можно вспомнить функцию лисы в китайских поверьях, где лиса—злой дух). Напряжение нарастает после того, как решение спилить кедр принято, рабочие подошли с пилами молча, «но молчание было настороженным, словно люди чего-то ждали»  1 . И возмездие нашло недостойного: подпиленный Госпо- дин упал не в ту сторону, куда должен был. «Переломанные ветви громоздились как раз в том месте, где только что стоял бату Фу. Я оглянулся, отыскивая его среди рабочих. Но бату не было нигде. А бледное, перекошенное страхом лицо Кащеева и его прыгающие губы подсказали остальное»  2 . Бату Фу сознательно нарушил лесное равновесие, он нарушил табу. «И в австралийском, и в южноамериканском мифе нарушения табу ведут к кос- мическим потрясениям, каждое такое нарушение так или иначе наказывается, но главное — не в наказании, а в поддержании космоса против хаоса...»  3 . Мотив нарушения табу сопровождает, конечно, мотив скорой смерти. Нару- шитель лесных законов расплачивается за пренебрежение ими своей жизнью: «И — сразу наступила тишина…»  4 . Будто бы тайга отстояла частичку себя. Здесь тишина смерти противопоставлена визгу пил, гомону рабочих, активной деятельности денежных дельцов. Люди, в немом ужасе столпившиеся вокруг поверженного кедра, одни посреди леса, изолированные от городского мира, мистически осознают, что в этом лесном мире неуважение к законам таеж- ного бытия карается смертью: «Взгляды рабочих, все как один, устремлялись к вершине. А двое из них, с топорами в руках, стояли в каком-то столбняке, опустив руки и не решаясь коснуться узловатых, протянутых к небу ветвей поверженного Господина Леса»  5 . В очередной раз необходимо подчеркнуть, что под влиянием китайской фило- софии и культуры тайга в рассказахЮльского—это своеобразный космос, гар- мония. Кедры росли веками, веками существовало молчаливое согласие в этом потустороннем пространстве, оно жило по своим законам. Люди городского типа, вроде Кащеева, несут хаос и разрушение лесу. Смерть батуФу его напугала («бледное, почти позеленевшее лицо», он «в ужасе смотрел по повалившуюся вершину кедра»  6 ), но такие, как Кащеев, не способны почувствовать глубину своего преступления перед лесом, духами, перед нарушенной гармонией. 1 Юльский Б. Господин Леса // Юльский Борис. Зеленый легион: повесть и рас- сказы. С. 44 – 45. 2 Там же. С. 45. 3 Мелетинский Е. М . Поэтика мифа. М.: Академ. проект; Мир, 2012. (Технологии культуры). С. 214. 4 Юльский Б. Господин Леса // Юльский Борис. Зеленый легион: повесть и рас- сказы. С. 45. 5 Там же. С. 46. 6 Там же. С. 45.