Проблемы литератур Дальнего Востока. Часть 2

Секция 5 • Panel 5 Проблемы литератур Дальнего Востока. Т. 1. 2018 266 Дождались «волюшки», «свободушки»! Нечего сказать, хороша «свобода»! Воцарившийся «хам», как видно, покажет нам свободу… Мерзость запусте- ния распространяется везде и всюду и видимо заполнит собою всю Россию, а может быть даже и другие страны…» 1 . Результатом этой деятельности стало письмо, отправленное от имени корейских православных в Святейший синод, в котором говорилось, «что они, корейцы христиане, желают, чтобы миссия была самостоятельною, независимою ни от Владивостокского, ни от Япон- ского, ни от какого-либо другого архиерея, кроме Синода», в целом изложено все в нем было « в духе самостийном, революционном, противном любви и смирению христианскому» 2 . Очевидно, что в этих строках звучит негатив- ное отношения автора к революции, к процессам, которые были запущены в Церкви революционным толчком. Впрочем, письмо осталось без ответа, так как «приходская революция» охватила уже всю Россию и реагировать на все подобные письма с мест Синод был не в состоянии. Кроме того, и сам Синод, как государственное учреждение «доживал последние дни своей жизни» 3 . Итак, революционная терминология, эпитеты, применявшиеся в церковной среде и вошедшие в воспоминания автора, отражали радикализацию общественно- политического противостояния, милитаризацию и политизацию общественного сознания, характерные для всего российского общества в этот переломный период истории, следствием которых стало деление окружающих на «своих» и «чужих», «друзей» и «врагов», популярность крайних политических взглядов, в целом — конфронтационность общественного сознания. Автор описал это такими словами: «Революционная волна, разразившаяся в России, докатилась до Сеула и здесь среди кучки русских людей и некоторых христиан корейцев наделала немало шуму и неприятностей. Таков должен быть психоз всякой революции, причем психоз очень болезненный, неотвратимый; психоз, которым заболела почти вся тогдашняя Россия…» 4 Постановлением епископского совета во Владивостоке через три с полови- ной месяца после начала своей разрушительной деятельности о. Палладий был отозван из Сеула. С сентября 1917 г. в должность начальника Миссии вступил прибывший из Владивостока иеромонах, позднее—архимандрит о. Феодосий (Перевалов). В сложнейшее время пребывал на этом посту автор книги, что не могло не наложить отпечаток на настроение самого этого сочинения. Конечно, автор настроен «контрреволюционно», революция для него — противоестестенное явление. Если по поводу завоеваний Февраля он старается быть осторожным и сдержанным в оценках, например, говоря, что «в России 1 О. Феодосий (Перевалов). Указ.соч. С. 111. 2 Там же. С. 113. 3 Там же. 4 О. Феодосий (Перевалов). Указ.соч. С. 115.