Проблемы литератур Дальнего Востока. Часть 2

Литературы стран Дальнего Востока и ЮВА: прошлое и настоящее Issues of Far Eastern Literatures. Vol. 1. 2018 185 русалка, наблюдая это еще мальком, связала несчастный случай с пением, которое звучало по случаю праздника у храма. Когда же русалка выросла, мужчина понял, что не справится с ней, и отнес ее в естественную среду обитания — к морю, где выпустил, полагая, что тем самым делает добро, спасая ее. Однако он не учел, какое серьезное влияние оказало на психику русалки напугавшее ее в детстве событие: едва очутившись в море, она стала подсознательно воспроизводить ситуацию вновь и вновь, распевая песни и наблюдая, как корабли и другие судна налетают на камни и раз- биваются вдребезги. Таким образом, жажда сирены убивать, как у Лорелеи, обретает в рассказе Тамару Масатомо метафорическую трактовку: легко угадать в судьбе русалки судьбу многих людей, которые, пережив в детстве травмирующую ситуацию и повзрослев, не могут оторваться от прошлого и помимо собственной воли, а иногда и сами того желая, воссоздают опасную ситуацию, когда-то их подкосившую, и превращаются из жертвы в обидчика, травма которого растет вместе с ним, разрушая жизни невинных людей. При этом образ владельца русалки, опекавшего ее с детства, можно трактовать как образ родителя, который не потрудился разобраться в том, что происходит с ребенком, и выпустил травмированное дитя в мир, на беду людям, которым придется с ним взаимодействовать. Рассказ «Ночь, когда лев танцует» также посвящен традиционному японскому празднику — танцу льва, который проводится раз в год возле синтоистского храма: актеры в масках и костюмах льва танцуют неистовый ритуальный танец. На одном из таких праздников герой рассказа в юности стал свидетелем того, как танцор убил зрителей; под костюмом никого не нашли, дело было закрыто за неимением доказательств, — но молодой человек начал самостоятельно расследовать произошедшее и пришел к версии о сверхъесте- ственном, познакомившись с древней индийской легендой: согласно преданию, когда-то львы определенной породы ели людей, но затем стали поглощать злых духов, взяв на себя тем самым роль защитников человека. Однако их страсть к человеческой крови все же не унималась, и с тех пор некоторые народности приносили львам в жертву людей, чтобы задобрить своих свире- пых покровителей. Молодой человек верит, что в ту роковую ночь в танцора вселился дух льва-пожирателя нечисти. Когда же через несколько лет герой женится, то же однажды случается с его женой: он обращает внимание на ее тщательную подготовку к танцу льва на празднике, начинает подозревать ее в одержимости и в страхе осознает, что в жену вселился дух льва и теперь его ожидает неминуемая гибель, — но поделать мужчина ничего не может. Здесь усматривается обращение к скрываемым отрицательным качествам человека, в данном случае — супруги, которая показала свой «звериный лик» только после того, как они поженились. Буйство супруги в качестве неистовой львицы, атакующей свою жертву, можно рассматривать как аллегорию семейного